Екатерина вторая ввела овощ мягкий камень это. Гурман. Русские церемонии при Екатерине Второй

Екатерина вторая ввела овощ мягкий камень это. Гурман. Русские церемонии при Екатерине Второй

В издательстве «АИФ-Принт» вышла в свет любопытная книга Оксаны Захаровой «Власть церемониалов». Она позволяет по-новому взглянуть на русскую кухню – не столько с точки зрения того, что ели в старину, а как ели. Если верить автору, есть на Руси научились по-настоящему при немке Екатерине Второй; до нее были по большей части утомительные церемонии, а еда – так себе. Но вот уже при Екатерине оторвались на полную катушку! У известного хлебосола графа Алексея Орлова ужин начинался в десятом часу, и звано обыкновенно бывало по 200 персон. На стол подавались аршинные стерляди и судаки из собственных прудов, спаржа «толщиною чуть не с добрую дубину» - натурально, из своих огородов и «белая как снег» телятина, разумеется, с собственного скотного двора. Даже персики и ананасы выращивались в собственной оранжерее графа. Да что персики – собственное шампанское: все, решительно все при дворе графа было своим, домашним. Обращает на себя внимание стремление не столько накормить, сколько закормить, поразить, потрясти до глубины души: если спаржа, так с дубину толщиной; если стерлядь – то аршинная. Не беда, что чем спаржа тоньше, тем вкуснее; зато дубиноподобные ростки надолго запомнятся!

Такой подход к делу сохранился у нас по сей день и являет собой неотъемлемую часть русского гостеприимства. В этом отношении русские дворяне, подразделявшие себя на славянофилов и западников, были совершенно едины. К числу кулинарных «западников» относился, конечно же, князь Григорий Потемкин. У него было десять главных поваров соответственно десяти национальностей, представлявших десять разных кухонь. Екатерина Великая особенно любила блюдо французского шефа Потемкина – «бомбы a-la Сарданапал». Именем этого ассирийского деспота, коротавшего дни в диких оргиях, назывались гигантские котлеты из фарша различной дичи. Сомнительно, чтобы подобными «сарданапалами» угощали при дворах французских вельмож…

Кстати, что касается Екатерины, то, введя в России моду на высокую кухню, сама она до старости отдавала предпочтение простым блюдам. Более всего ценила разварную говядину с солеными огурцами и соусом из вяленых оленьих языков. Абсолютная владелица самой большой страны на свете могла себе позволить подобную простоту нравов. Ее фаворит и прочая челядь – ни в коем случае.

Связанные вопросы и ответы:

Как питался никола. О, каких грехах Николая II умалчивает "Матильда"?

Кадр фильма "Матильда"/ © Кинопоиск

О фильме Алексея Учителя ещё за несколько месяцев до выхода в прокат слышал каждый школьник. А всё потому, что в кинокартине рассказывается, что у царя, признанного святым, была любовница. Отметим, что блуд — далеко не единственный грех последнего российского императора. Как ещё Николай II нарушал предписания православия.

Жестокость

Шестая заповедь гласит "Не убей". Её Николай II нарушал практически ежедневно. "Гулял по лесу. Убил двух ворон", — стандартная запись в дневнике главы государства. К слову, кошек он тоже ненавидел.

Чревоугодие

О том, как последний российский император был неприхотлив в еде, слагают легенды. Однако на поверку стол правителя очень сложно назвать скромным. Начнём с его любимого блюда — лапша с голубями, когда отдельно варят голубя, отдельно — лапшу, после всё соединяют и добавляют несколько картофелин.

Каждое утро к завтраку подавали калачи, испечённые по особому рецепту. Второй завтрак "снабжался" осетриной, икрой, варёным мясом, жареной ветчиной. А самым обильным считался обед, когда подавали жаркое, дичь, свежие фрукты и овощи, независимо от времени года. В завершение трапезы Николай II очень любил груши и кофе со сливками. Можно, конечно, предположить, что император ел что-то из этого только для поддержания жизнедеятельности, но его "животик" на последних сохранившихся фотографиях при правлении намекает на обратное. Можно ли сюда же приписать обжорство — неизвестно, так как большинство историков склоняются к тому, что едой он "не злоупотреблял".

Блуд

История с Матильдой Кшесинской — далеко не единственный императорский "поход налево". Впрочем, отношения с балериной были, как предполагается, до свадьбы с Александрой Федоровной. Зато в списке известных фавориток Николая фигурировала, например, писательница Анна Ахматова. Слухи, разлетавшиеся по Петербургу как горячие пирожки, даже приписывали Николаю II "неизвестное" отцовство. Некоторые находили существенное сходство между Львом Гумилёвым и последним русским императором.

В пользу этих слухов говорит тот факт, что императорские критики, не чествовавшие тогда молодых поэтов, неплохо отозвались о творениях Ахматовой. Хотя её тогда муж, Николай Гумилев, называл их детскими. Роман якобы начался около 1910 года и завершился к 1915-му. Как раз за это время успели выйти два сборника — "Вечер" и "Чётки", не получившие плохих отзывов.

Зависть

Николай II принял верховное командование армией на себя в августе 1915 года. Историк Пётр Мультатули указывает, что, по одной из версий, которую выдвигали в советские годы, одним из мотивов такого шага стала банальная зависть славе своего дяди великого князя Николая Николаевича, которым восхищались маститые генералы.

— По моему мнению, в это время лучшего Верховного главнокомандующего найти было нельзя. Это человек, всецело преданный военному делу, и теоретически, и практически знавший и любивший военное ремесло, — писал о великом князе генерал Алексей Брусилов.

Эту точку зрения разделял и генерал Юрий Данилов. А вот с лестными отзывами современников Николая II о его поведении на поле боя дела обстоят значительно сложнее.

Гнев

Николай в моменты гнева не кричал и не бился в истерике. Как вспоминают современники, моменты бешенства случались у императора постоянно. Тогда он смотрел в сторону от оппонента и разговаривал словно отстранённо.

Причём довести его до такого состояния могли и дела семейные, и общественные, и даже скучный доклад. Министры специально разбавляли свои выступления анекдотами, лишь бы не прогневить государя.

Историки вспоминают и о том, как император пребывал в бешенстве во время событий на Ходынском поле. Только гнев, опять же, выражался странным образом. Николай якобы слишком громко говорил, переходил на крик и…аплодировал.

Уныние

Единственный сын царской четы, Алексей, был болен гемофилией — любая рана могла вызвать обильное кровотечение. Это угрожало не только здоровью императора, но и имиджу царя. Как минимум по этой логике он не сможет не то что на поле боя поехать, но и элементарно научиться драться.

Как писала родственница царя, Мария Павловна, в своих воспоминаниях, когда правда открылась, последний император впал в уныние. Впрочем, вскоре они стали приглашать "старцев" помочь мальчику, но после очередного "не получилось" отчаяние только усиливалось.

Что ела екатерин. Что ела АННА ИОАННОВНА

(1693-1740), императрица (1730-1740)

Пышные и роскошные балы, дававшиеся во времена Анны Иоанновны, неизменно завершались обильным ужином, где обязательно подавались горячие блюда. Императрица полагала, что после быстрых танцев, в числе которых обязательно были и русские пляски (за этим Анна Иоанновна следила строго и сама подавала знак к началу «русского», прихлопывая в такт стремительной музыке и выражая огромное удовольствие от созерцания кружения и бешенного трепака), человеческий организм требовал подкрепления.

Вот почему в финале бала гости направлялись к столам, буквально ломившимся от яств. Ели много и вкусно, хотя спиртного было мало. Лакеи выносили на подносах только легкое виноградное вино, причем, разливалось оно в крохотные рюмочки и не щедро. Хотя приближенные к императрице периодически намекали ей на необходимость подавать водку или наливки и настойки, или, на худой конец, бокалы объемом поболее, все их суждения неизменно наталкивались на вежливый, но твердый отказ. Анна Иоанновна не любила вина и более того — людей пьющих.

На третий месяц после коронации Анна Иоанновна перебралась в подмосковное сельцо Измайлово, где предалась любимой страсти, почти ежедневно выезжая пострелять оленей, тетеревов да зайцев. При переезде в 1732 году в Петербург императрица перевезла с собой всю свою охоту (в 1740 году она составляла 175 человек).

Поначалу императрица залюбила так называемую порфорсную или верховую охоту. Из кустов да из порослей леса загонщики гнали дичь. Им помогали многочисленные своры собак, сбивавших зверье в стаю. Следом за собаками мчались на конях охотники, стреляя на ходу. В том же 1740 году в период с 10 июля по 26 августа «императрица собственноручно застрелить изволила: 9 оленей, 16 диких коз, 4 кабана, 2 волка, 374 зайца, 68 уток и 16 больших морских птиц.» Понятно, не вся добыча попадала на царский стол, но практически не было и дня, чтобы на кухне Ее Величества не жарилось мясо, собственноручно ею добытое.

Позже верховая езда стала для нее тяжела и Анна Иоанновна стала охотиться только с ружьем. Кроме того любила она травлю зверей собаками. Особенно радовали ее травли медведей.

Показательно, что добытую дичь она ела крайне редко, все больше угощая ею гостей и придворных (не забывая при этом подчеркнуть, что медвежатина сия ею собственноручно добыта!). Из любимых охотничьх блюд Анны Иоанновны можно назвать лишь жареных вальдшнепов, да рябчиков, приготовленных на открытом огне без специй и поданных без гарнира. Кстати, птицу она практически не стреляла.

НАСТАВЛЕНИЯ КРАТКОГО ЦАРСТВИЯ

В период «странного» и краткого царствия Иоанна Антоновича (1740-1764; император — с 1740 по 1741 год) в народе стала популярна рукопись под названием «Прохладный вертоград, или Врачевские вещи ко здравию человечества». Среди многих мудрых советов можно встретить, например, такие: «Уха гороховая здорова и сильна есть и пристоит принимати боязливым людям» (напомним, что в те годы «ухой» назывался практически любой суп); «Хрен на тощее сердце принять, сохраняет на весь день от окорму человека»; «Капуста варена с семенем капустным в питии приятна, и никако тот человек в тот день не напьется хмельного пития до пьяна»; «Морковь огородную аще кто имеет при себе, тогда всякого ядовитого ползущего гада не боится»; «Рябина более пристоит прияти мужским полом, нежели женским»; и даже такое народное «лекарство после правежа» ( «Правежом» именовали избиение палками недоимщиков казенных податей или должников): «Бориц есть трава собою горяча и вологостна, во втором ступне имеет мягчительство, но бе тягостно… Листвие тое травы свежее и сухое прикладываем ко внутренним болячкам, также и ко внешним, и ко переломленным суставам, и к росшибленным, и ко отоку селезенному. И аще кого биют на правеже с утра или весь день, той да емлет бориц сушеной и парит в кислых щах добрых, и тое нощи парит ноги бытые тою травою с кислыми щами гораздо, и такое битое место станет мягко, и тако творит по вся дни, доколе биют на правеже, и ноги от того бою вперед будут целы».

Любимое блюдо Екатерин.

Дочь нищего немецкого аристократа, Екатерина II после восшествия на российский престол прославилась не только как мудрый политик.

Императрица любила вкусно поесть и всегда отдавала должное искусству придворных поваров. О кулинарных пристрастиях одной из самых великих женщин, которые когда-либо управляли государствами, читайте далее.

Ранние завтраки

Екатерина Великая вставала рано – в шесть часов. Умывалась, чистила зубы порошком из древесного угля и прямо в сорочке отправлялась в рабочий кабинет. Уже туда ей подавали обязательный утренний кофе с сахаром и сливками.

В те годы этот напиток был роскошью, которую могли себе позволить только очень богатые и знатные люди.

Для императрицы готовили его так: свежемолотые зерна закладывали в позолоченный кофейник, заливали водой, доводили до кипения и снимали с огня, чтобы дать настояться. Затем слегка остывший «кофий» вновь доводили до кипения и только после этого несли императрице.

Кофе получался крепчайшим. Однажды Екатерина предложила чашку «горького пойла», как называли в России этот напиток, своему секретарю, и у того настолько участилось сердцебиение, что он едва не лишился чувств. А вот Екатерине пристрастие к кофе до конца жизни сходило с рук.

Сытные обеды

После кофейного ритуала императрица приступала к государственным делам. Изучала документы, подписывала важные циркуляры и занималась другой бумажной работой, требующей ее участия. А в два часа пополудни делала перерыв на обед.

Ее повседневные трапезы были довольно простыми. Чаще всего императрица обходилась куском томленой говядины, нашпигованной салом и предварительной выдержанной в маринаде, вареной картошкой и солеными огурцами.

Если к обеду ожидались гости, меню становилось более изысканным: например, к столу могли подаваться индейка с шио, чирята с оливками, пулярд с трюфелями, гатто компьенское и другие модные иноземные яства.

Летом роль заглавного блюда в трапезе исполняли жареные вальдшнепы. Заядлая охотница, Екатерина добывала их лично. Тушки ощипанных и выпотрошенных вальдшнепов шпиговали салом, луком, горошинами перца и шишками можжевельника, обжаривали на сливочном масле и поливали брусничным соусом.

На десерт после основной трапезы подавали яблоки и вишни.

Роскошные ужины

К вечеру, после напряженного трудового дня, Екатерина Алексеевна отбывала на званый ужин или сама устраивала торжественные приемы.

На большие застолья собиралась вся петербургская знать и все послы иноземных государств. На малых приемах число приглашенных не превышало двадцати человек – это были члены императорской фамилии и особы, приближенные к императрице.

Обычно устройством ужинов занимался фаворит Екатерины – князь Григорий Потемкин. Специально, чтобы радовать императрицу, он завел штат из десятка кулинаров разных национальностей.

И они старались, как могли! Русский варил стерляжью уху, молдаванин готовил мамалыгу, а француз лепил из фарша «бомбы a-la Сарданапал» – прообраз нынешних пожарских котлет.

Бывали на застольях и другие кулинарные изыски. Например, огромная гусиная печенка, вымоченная в меде и молоке, похлебка из рябчиков с каштанами и пармезаном, бекасы с устрицами и удивительная «троянская свинья», один бок которой золотился румяной корочкой, а другой выглядел как отварной.

А вот с алкоголем на застольях было негусто. Вместо спиртного Екатерина пила обычную воду или смородиновый морс, а рюмку мадеры или рейнвейна позволяла себе очень изредка, и то на малочисленных ужинах в узком кругу.

И в десять часов вечера непременно удалялась в свои покои, чтобы вовремя лечь спать и с утра со свежей головой вновь приняться за работу.

Быт Екатерин. Внутренняя политика Екатерины II

Сегюр, прибыв в страну ему незнакомую, довольно большое внимание уделил реформам внутри страны, которые провела Екатерина II. Преобразования Екатерины, столь масштабные и глубокие, коснулись не только государственного аппарата, но и затронули сам уклад жизни общества, даровали сословиям новые привилегии, способствовали укреплению авторитета монаршей власти.

Сегюр замечает, что Екатерина, как поистине незаурядный политический деятель весьма успешно совмещала активную внешнюю политику и преобразовательную деятельность: «Между тем как войска Екатерины распространяли ее славу и владения, она деятельно занималась мерами преобразований в управлении государством и развитием народного образования.». Несоответствие возрастающей славы России и неразберихи в судебном законодательстве привели к тому, что лишь вмешательство императрицы смогло исправить ход вещей. Новая реформаторская деятельность - это еще одно качество мудрой монархини, которое восхваляет Сегюр.

Быт и нравы петербургского и московского обществ

Конечно, преобразования Екатерины были направлены на реорганизацию жизни крупных городов, а следовательно и быта людей, в них проживающих. Сегюр весьма подробно описывает два города, - Москву и Санкт-Петербург - которые как нельзя лучше показывают разницу между Россией царской и Россией императорской, демонстрируют различия в областях «маленького хозяйства» Екатерины. Пожалуй, нравы и быт этих городов, описанные Сегюром, как нельзя лучше передают состояние общества в екатерининскую эпоху.

Глазам французского дипломата Петербург предстал как город, сочетающий в себе совершенно противоположное направления культуры, быта, традиций: «Петербург представляет уму двойственное зрелище: здесь в одно время встречаешь просвещение и варварство, следы X и XVIII веков Азию и Европу, скифов и европейцев, блестящее гордое дворянство и невежественную толпу». Такова была и вся Россия, подвергнутая реформам, направленным к благим целям: она как страна более азиатская, а значит и склонная к хранению традиций, переняла европейские новшества лишь в лице блестящего дворянства, которое на долгие века стало оплотом просвещения. Это несоответствие взглядов, традиций и новаций было замечено Сегюром даже во внешнем облике представителей различных сословий: «С одной стороны - модные наряды, богатые одежды, роскошные пиры, великолепные торжества, зрелища…, которые увеселяют избранное общество Парижа и Лондона, с другой - купцы в азиатской одежде,… мужики в овчинных тулупах, с длинными бородами, с меховыми шапками… с топорами… эта одежда… напоминает скифов… и готов, некогда грозных для римского мира». Это сравнение двух миров - варварского -мужичьего и просвещенного- дворянского- чудом уживающихся в одной стране, показывает, насколько нетипично такое состояние общества для европейского жителя. И все же Сегюр испытывает к этим простым бедным людям не только праздный интерес иностранца-путешественника, но и некую жалость, смешанную с опасением этой грозной силы: «вспомнишь, что это уже не древние независимые скифы, а московитяне, потерявшие свою гордость под гнетом татар и русских бояр, которые, однако, не истребили их прежнюю мощь и врожденную отвагу».